Hendrix Jimi

Биография

Джеймс Маршалл «Джими» Хендрикс (анг. James Marshall «Jimi» Hendrix) (27 ноября 1942, Сиэтл, Вашингтон — 18 сентября 1970, Лондон, Англия) — американский гитарист, певец и композитор. Широко признанный как один из наиболее смелых и изобретательных виртуозов в истории рока, Джими стал пионером электрогитары, открыв в ней бесконечный источник возможностей нового звучания. И хотя он пробыл на сцене в качестве сольного исполнителя менее пяти лет, Хендрикс оказал огромное влияние на развитие музыки.


Биография

Детство


Маленький Джонни Аллен Хендрикс впервые увидел мир в 10.15 утра 27 ноября 1942 года. Мир в это время был охвачен войной. Для его матери, Люссиль Хендрикс, в девичестве Джетер, рождение сына не стало слишком радостным событием. Ей только исполнилось восемнадцать, у неё было слабое здоровье, её новый муж был на войне, и у неё не было ни своего дома, ни денег. С самого рождения Джонни столкнулся с проблемами, которые омрачали всё его детство и в значительной мере повлияли на его дальнейшую жизнь.

В это время рядовой американской армии Джеймс Аллен Хендрикс находился на гауптвахте. Там он и узнал о рождении своего первенца. «По правилам мне должны были предоставить отпуск, чтобы повидаться с сыном,» рассказывает Эл. «Однако мой командир сказал, что я живу слишком далеко. Меня посадили на гауптвахту, хотя я не сделал ничего плохого. Просто сказали, что так надо.»

Прошло три года, прежде чем Эл уволился в запас и отправился в Калифорнию, чтобы забрать своего сына, находившегося на попечении подруги матери Люссиль. Из писем которые Эл получал от миссис Чэмп, так звали эту женщину, он знал, что Джонни постоянно жил то у родственников, то у друзей Люссиль, время от времени оказываясь в третьесортных отелях и меблированных комнатах. Молодая и легкомысленная Люссиль, которая явно была не готова стать матерью, начала много пить и связалась с плохой компанией. Однажды очередной приятель так избил её, что она провела долгое время в больнице. Все эти постоянные переезды и неустроенность сказались и на здоровье Джонни. Позднее он вспоминал: «У меня было воспаление лёгких, и каждый раз, когда в меня втыкали иглу, я начинал визжать и плакать».

Эл вспоминает, что когда он впервые увидел своего трёхлетнего сына, он был слегка расстроен: «Миссис Чэмп не хотела отдавать его. Она действительно привязалась к нему, и он стал частью её семьи. Хотя они, конечно, рассказывали ему обо мне, показывали мою фотографию, всё равно это было довольно странное чувство: ты видишь своего ребёнка, он ходит и говорит, но совсем не знает тебя».

Вернувшись в Сиэтл, Эл снова сошёлся с Люссиль. Они нашли жильё, и Джонни впервые узнал, что такое настоящая семья. В ноябре 1946 Эл Хендрикс изменил имя своего сына на Джеймс Маршалл Хендрикс. Маршалл – в честь своего брата Леона Маршалла, умершего в 1932 году.

Примерно в это время в жизни Джими появилась музыка. В конце концов, шоу-бизнес был у него в крови. Его бабушка со стороны отца, Нора Хендрикс, бывшая наполовину индианкой-чероки, изъездила весь северо-восток США с водевильной труппой. Сам Эл танцевал чечётку в различных бродячих труппах, выступавших в Ванкувере и его окрестностях. Люссиль тоже достаточно серьёзно занималась танцами. Они с Элом и познакомились на танцплощадке, где играл Фэтс Уоллер.

Маленькая Люссиль, в которой было всего полтора метра роста, отлично подходила Элу, бывшему всего на пару дюймов выше. Вместе они составили пару, которая очень скоро стала известна на многих танцплощадках Сиэтла. Джими помнил, что в детстве он часто н аблюдал, как его родители отрабатывали свои па под музыку Дюка Эллингтона, Каунта Бэйси и Луиса Джордана.

Джими также довелось стать свидетелем подъема негритянской церкви пятидесятников. В детстве он часто пел гимны в церковном хоре, под звуки оркестра, состоявшего из губной гармошки, гитары и тамбурина. Однажды он сказал: «Мне казалось, что музыка обволакивает меня и уносит далеко-далеко. Она пронизывала меня с головы до пят».

К тому времени как Джими пошёл в детский сад, Хендриксы переехали в новую квартиру. Эл, в соответствии с законом о переподготовке военнослужащих, пошёл учиться на электрика, а по ночам работал сторожем. Люссиль сидела дома и заботилась о Джими и его маленьком брате Леоне, который родился в январе 1948.

Однако, вскоре дела стали идти всё хуже и хуже. Денег постоянно не хватало, а взбалмошная Люссиль, падкая на развлечения, стала часто исчезать из дома и отсутствовала по несколько дней. В течение следующих трёх лет Джими и Леон постоянно становились свидетелями бесконечных бурных ссор между отцом и матерью.

Леон вспоминает один особенно неприятный случай, когда Эл застал Люссиль с другим мужчиной: «Она села к нам в машину, и мы поехали. Она была очень пьяной. Папа кричал на неё: «Приди в себя! Повзрослей, наконец! Веди себя как следует!» Мама распсиховалась и нажала ногой сначала на газ, а потом – на тормоз. Машина дёрнулась, а потом резко остановилась, и мы с Джими влетели в передние сиденья. Мама плакала и просила у нас прощения. Она обнимала и ласкала нас. Я не помню, чтобы она когда-нибудь ещё была так ласкова с нами».

Джими не любил вспоминать о своём детстве, но однажды он сказал: «Мои родители часто ссорились. Отец был благоразумным и набожным, а мать любила наряды и развлечения. Она много пила и не следила за собой. Но я любил её».

Этот несчастливый бурный брак вполне закономерно закончился разводом в декабре 1951. Эл получил опеку над всеми детьми (к тому времени у Эла и Люссиль появился третий сын – Джозеф, о котором известно очень мало: он родился в 1949 году и вскоре его усыновила другая семья). Джими и Леон часто оставались одни и были вынуждены сами о себе заботиться. Их отец выполнял разную чёрную работу и делал всё возможное, чтобы семья окончательно не впала в нищету. Семья переезжала из одних дешёвых меблированных комнат в другие, и братья часто оказывались разделёнными, живя то у родных, то у друзей и периодически посещая свою мать.

Эл вспоминает: «Джими бывало спрашивал меня: «Почему мама всегда говорит мне, что она сделает что-то, хотя она точно знает, что никогда не сможет этого сделать?» …Когда мы развелись, она имела обыкновение приходить около двенадцати или часу ночи, «чтобы повидать детей». Я говорил ей: «Сейчас не время, дети спят,» и она отвечала: «Ах, да…».

В конце концов, Эл всё-таки не смог содержать двух детей и ему пришлось отдать Леона в приют. В течение следующих пяти лет он сменил семь приютов. Этот шаг оказался сильным ударом для Джими, для которого брат был единственной опорой в жизни. Тихий и чувствительный ребёнок стал болезненно замкнутым и начал сильно заикаться. Полностью уйдя в мир фантазий, Джими частенько одевал самодельный шлем и носился по окрестностям, воображая себя героем фантастического рассказа, прибывшим с планеты Монго, чтобы спасти Землю от Минга Ужасного. В школе он находил утешение в поэзии и рисовании.

«Я много писал стихов, и в это время я был действительно счастлив,» вспоминает Джими. «Мои стихи были по большей части о цветах, природе и людях, носящих свободные одежды. Мне хотелось стать актёром или художником. Бывало учитель говорил: «Нарисуйте три пейзажа», а я рисовал всякие абстрактные вещи типа марсианского заката или летнего дня на Венере.» Своеобразный внутренний мир Джими впоследствии в полной мере отразится в его песнях.

К двенадцати годам у Джими стали проявляться признаки недюжинного музыкального таланта. Он стал просто одержим гитарой, но поскольку инструмента у него не было, он брал метлу и, делая вид, что играет на ней, пел песни Элвиса Пресли. Отец Джими вспоминает об этой первой «гитаре»: «Бывало он подметёт пол, сядет на кровати с метлой и делает вид, что играет на ней. Весь пол после этого оказывался засыпан обрывками «струн». И ему приходилось подметать заново».

«Джими расхаживал с этой метлой по улице,» – вспоминает Леон. «Он даже носил её с собой в школу. Все полагали, что он слегка свихнулся». Даже чиновник муниципалитета, занимавшийся проблемами бедняков, узнав о страсти Джими, пытался добиться, чтобы ему купили гитару на деньги фонда, помогавшего неимущим детям. Однако руководству школы доводы о том, что отсутствие инструмента не идёт на пользу подростку, показались неубедительными.

«Я пытался научить его некоторым танцевальным па,» – вспоминает Эл, «но у Джими не слишком хорошо это получалось. Но у него были хорошие руки. Однажды, когда я чистил чей-то гараж, я нашёл там старую гавайскую гитару и принёс её домой. Пришлось, конечно, ещё поискать для неё струны. Это было примерно в 1955 году. Джими играл на этой гитаре иногда левой рукой, иногда правой. Потом, он видимо всё-таки решил, что левой у него получается лучше».

Как раз в то время, когда Джими нашёл для себя новый путь самовыражения, на него обрушился новый удар судьбы. Его мать, Люссиль, которая в декабре 1957 вышла замуж за портового грузчика, неожиданно попала в больницу. У неё выявили цирроз печени. Джими часто навещал её и показывал свои рисунки.

«Он много рисовал,» – вспоминает Эл. «Однажды он нарисовал меня, пока я спал. У него было отличное воображение. Он всегда хотел стать профессиональным художником, поскольку это было что-то, что он мог делать своими руками».

В начале 1958 Люссиль снова попала в больницу. В этот раз тётя Пэт, сестра Эла, взяла своего племянника навестить маму. Джими всё время молчал и просто смотрел на неё. Он видел свою мать в последний раз в жизни. Второго февраля 1958 Люссиль умерла. Джими не присутствовал на похоронах под предлогом того, что никто его не приглашал. Однако, похоже, что Эл, так и не простивший свою жену, просто не позволил Джими пойти туда.

Позднее Хендрикс вспоминал приснившийся ему сон: «Моя мама уезжала куда-то на верблюде. Это был большой караван, и она ехала под какими-то деревьями, так что можно было видеть тени, очертания листьев у неё на лице. Она сказала: «Я больше не смогу часто тебя видеть. Прощай.» А я спросил: «Куда ты уезжаешь?» Это было примерно через два года после того, как она умерла. Я никогда не забуду этот сон».

В возрасте пятнадцати лет эмоционально чуткий Джими потерял свою мать. Но это глубокое горе совпало во времени с пробуждением величайшего таланта. В год смерти матери у Джими появилась первая гитара.

«Джими был мечтателем. Именно поэтому он стал таким великим» — Эл Хендрикс.


Начало «Эксперимента»

Одним из известных завсегдатаев нью-йоркского кафе «Wha?» была Линда Кейт, лондонская супермодель и подружка гитариста «Роллинг Стоунз» Кита Ричардса.

Стоило ей один раз увидеть выступление Хендрикса, как она сразу же поняла, что он - потенциальная звезда.

Ко всему прочему, она знала, кто именно может сделать из него звезду.

Чес Чендлер, басист The Animals находился в то время в Нью-Йорке с прощальным гастрольным турне и как раз искал талантливых молодых музыкантов.

Восторженная Линда привела его в клуб как раз в тот момент, когда Джими исполнял свою версию песни Билли Робертса «Hey Joe».

Волей судеб это была как раз та песня, которую Чендлер планировал для своего дебюта в качестве менеджера.

После того как Джими закончил выступление, Чес усадил его рядом с собой и сказал: «Я считаю, что ты станешь сенсацией в Лондоне. Я могу оплатить твой проезд туда, и стать твоим менеджером». «Если уж я и поеду в Лондон, то только в том случае, если ты сведешь меня там с Эриком Клэптоном», - потребовал Джими. На том и порешили.

Через несколько дней после прибытия в Лондон Чес выполнил свое обещание, и не только познакомил Джими с Клэптоном, но и организовал ему джем с музыкантами только что основанной группы Cream. Джинджер Бейкер воспринял это предложение без восторга, но, в конце концов, согласился: «Я видел, что Джими был выдающимся гитаристом, с этим невозможно было спорить. Но когда он начинал все эти свои штучки, падал на колени, играл зубами… меня это только раздражало. Все участники Cream были, прежде всего, музыкантами и чурались подобной ерунды».

Клэптон, напротив, вспоминает, как его поразило первое знакомство с Джими: «Насколько я помню, он играл номер Хоулин’ Вулфа «Killing Floor». Но как он это делал! Играл на гитаре зубами, лежа на полу, за головой, и чуть ли не садясь на «шпагат»! Я повернулся к Чесу и спросил: «Все, что я вижу, происходит на самом деле?». Это было невероятно!».

Еще одним важным событием, случившимся в первые дни пребывания Джими в Лондоне, была его встреча с очаровательной девятнадцатилетней Кэти Этчингем, одной из трех женщин, сыгравших значительную роль в жизни Хендрикса. Кэти вспоминает, как они впервые встретились в клубе Scotch of St. James: «Он наклонился ко мне, поцеловал меня в ухо и сказал: «Ты прекрасна». Он был чертовски вежлив, я никогда в жизни не встречала более обходительного человека. Мы стали встречаться, ходить в разные места, а потом я переехала к нему в отель. Мы были очень близки». Джими и Кэти были вместе два года, и это был самый длинный роман в короткой жизни Джими.


Краткая история группы The Jimi Hendrix Experience.

В сентябре 1966 года, бас-гитарист группы ANIMALS Чес Чендлер привёз в Лондон найденного им в США феноменального гитариста и занялся поиском музыкантов для его будущей группы. Гитариста звали Джими Хендрикс, и с этого момента начался отсчёт истории The Jimi Hendrix Experience — группы, которой было суждено изменить лицо поп-музыки. Барабанщиком нового проекта стал Митч Митчелл, малоизвестный, но уже достаточно опытный музыкант, отобранный из доброго десятка претендентов. (Интересная деталь: до своей встречи, Хендрикс и Митчелл играли в группах, носивших одинаковое название THE BLUE FLAMES.) Бас-гитариста, которого звали Ноэл Реддинг, нашли совершенно случайно, как вспоминал Митчелл: «Его взяли лишь потому, что у него была приличная стрижка, и, вообще, он не был похож на проходимца.» Когда группа приступила к репетициям, выяснилось, что Ноэл чуть ли не впервые держит в руках гитару, но, тем не менее, его решили оставить.

Прорепетировав несколько недель, свежеиспеченная группа отправилась во Францию, разогревать публику перед выступлениями Джонни Холидея и, сразу после возвращения из этого турне, записала свой первый сингл «Hey, Joe», который к началу 1967 года добрался до шестого места в чартах — совсем неплохо для дебюта. Следующий сингл «Purple Haze» превзошёл успех первого, достигнув третьего места. Зимой того же года был записан дебютный альбом «Are You Experienced?», произведший впечатление разорвавшейся бомбы. Достаточно сказать, что согласно опросу критиков, проведённому в Великобритании в том же году, альбом занял второе место, уступив всего один балл легендарному «Sgt. Pepper’s» THE BEATLES. К этому времени THE EXPERIENCE были уже достаточно известны среди ценителей, но менеджеры пока ещё не были уверены, что группа «потянет» сольные выступления и постоянно «пристёгивали» её ко всяким сомнительным с точки зрения поклонников THE EXPERIENCE исполнителям типа Энгельберта Хампердинка и THE MONKEES.

Именно в этот период Джими особенно ярко проявил себя в качестве шоумена. Он выступал в ярких экстравагантных нарядах, что было не вполне ещё привычно для английской публики (вспомните сценические костюмы The Beatles или ранних Пинк Флойд), играл на гитаре зубами и локтями, забрасывал её за спину, а 31 марта 1967 года, на концерте в лондонском «Финсбьюри Парк Астория» впервые поджёг её. Все эти трюки вкупе с добротным материалом принесли THE EXPERIENCE славу одной из лучших концертных групп, а в конце августа и дебютный альбом вошёл в списки популярности, закрепив достигнутый успех.

В это время THE EXPERIENCE уже приступили к записи второго своего альбома «Axis: Bold As Love». Музыканты работали над ним значительно дольше, чем над первым, стараясь выдать продукцию того качества, которого уже ждали от них поклонники. Именно тогда впервые начались трения между группой и Чесом Чендлером, касавшиеся продюсирования записи. Чес настаивал на сохранении за ним полного контроля над процессом записи и сведения, что не устраивало музыкантов, которые, накопив уже определённый опыт студийной работы, хотели сами определять собственное звучание. Тогда же Джими и Ноэл впервые начали конфликтовать между собой. Ноэлу не нравилось подолгу торчать в студии и иногда случалось так, что он уходил оттуда в разгар работы. Джими же, напротив, отличался феноменальной работоспособностью и требовательностью к себе. Звукорежиссёр Эдди Крамер рассказывал об этом: «Джими, бывало, высунет голову из кабинки и спросит: «Всё нормально? Ты уверен?» Я отвечаю: «Да, Джими, в этот раз всё получилось просто великолепно», а он говорит «Ну ладно, тогда я попробую ещё разок.» И мы продолжали записывать дубли, каждый из которых был лучше предыдущего, но ему они всё равно никогда не казались достаточно совершенными.»

Вскоре после окончания работы над «Axis» THE EXPERIENCE отправились на гастроли в Швецию, где у Джими начались первые неприятности с наркотиками. В Гетеборге, после погрома, устроенного Хендриксом в гостинице, его задержала полиция, в результате чего был сорван график гастрольных поездок.

В апреле 1968 на студии Рекорд Плант в Нью-Йорке была начата работа над «Electric Ladyland» — третьим по счёту альбомом группы. Процесс записи растянулся до сентября, побив все рекорды длительности. Основной причиной этого стало то, что одновременно с работой в студии, THE EXPERIENCE проводили американское турне. «Это требовало от нас очень большого напряжения сил,» — рассказывал Джими, «поскольку нам постоянно приходилось возвращаться к уже пройденному и переделывать то, что мы должны были закончить за несколько дней до того, а записываться подобным образом — всегда очень утомительно. Очень тяжело, прерывая работу, мчаться куда-то, играть концерты, а затем садиться на самолёт и нестись обратно в студию. При всём при этом, нам хотелось, чтобы наше исполнение находилось на должном уровне.» Именно затяжные сессии стали причиной разрыва группы с Чендлером, который «хлопнул дверью» после одной из них, бывшей особенно продолжительной. Отношения между Джими и Ноэлом также обострились до предела.

Ноэл очень болезненно реагировал на то, что в записи участвовало большое количество «гостей», и он постоянно оставался не у дел.

Но всё-таки, невзирая на все неурядицы, к осени альбом был закончен и в сентябре 1968 увидел свет. Результат превзошёл все ожидания. В США альбом получил «золотой» статус через неделю после выхода. Критики захлёбывались от восторга, а опросы публики регулярно ставили Хендрикса и THE EXPERIENCE на первые места среди наиболее популярных исполнителей. Сейчас, по прошествии многих лет, стало ясно, что этот альбом стал вершиной не только творчества THE JIMI HENDRIX EXPERIENCE, но и всей мировой рок-музыки в целом. Именно после выхода «Electric Ladyland» Хендрикс превратился в культовую фигуру.

Двадцать пятого октября в продаже появилось английское издание альбома, обложку которого украшала толпа обнажённых женщин (на конверте американского издания были помещены фотографии участников группы.) Как информировал бюллетень фан-клуба THE JIMMI HENDRIX EXPERIENCE, вариант оформления, предложенный Джими, «не попал в Англию к началу печатания тиража, и, таким образом, парням пришлось придумывать что-то своё. Эта идея показалась им очень забавной.» Джими говорил по этому поводу: «Людям в Британии не нравится эта обложка и я их вполне понимаю. Я сам никогда не поместил бы туда этот снимок, но это зависело не от меня. Все это дерьмо собачье. Кроме того, мне не нравится, что фотограф так изуродовал девушек. Некоторые из них — очень хорошенькие, но этот парень исказил изображение с помощью «рыбьего глаза» или какого-то другого объектива, и, хотя девушки были симпатичные, на фотографии они вышли бесформенными.» Вообще, английская обложка данного альбома действительно накликала на группу неприятности: альбом даже был запрещен к продаже в Калифорнии, и, неудивительно, что Джими так возненавидел ее. Однако впоследствии этот вариант оформления, благодаря раздутому прессой скандалу, стал своего рода символом «концептуальности». По словам фотографа Дейва Кинга, он задумал ее как нечто прямо противоположное образу женщины, культивируемому журналом «Плэйбой»: «на оригинале фотографии присутствовали все эти естественные розовые тона, но дешевая печать сделала изображение темным, пещерным», а девушек, по словам одной из них, «похожими на старых проституток.»

Небывалый успех «Electric Ladyland» превратил THE EXPERIENCE в суперзвёзд, и они впервые получили возможность сами выбирать, когда и куда им ехать с гастролями. Группа была просто нарасхват у промоутеров: только за одно 45-минутное выступление на ньюпортском поп-фестивале музыканты получили неслыханный гонорар в сто тысяч долларов. Они даже были приглашены выступить в филармоническом зале Нью-Йорка — честь, которой никогда не удостаивалась ни одна рок-группа.

Казалось, для группы наступили золотые времена, но, как это часто случается, высшая точка карьеры группы стала началом её конца. Не последней причиной этого стала возникшая вокруг THE EXPERIENCE истерия. Митч Митчеллл так рассказывал о последнем турне THE EXPERIENCE: «Мы всё время выступали на больших площадках с отвратительным звуком, хотя, будь наша воля, мы предпочли бы им маленькие клубы, где зрители имели бы шанс хоть что-нибудь услышать, хотя они кажется и без этого неплохо оттягивались. Эти ребята, в большинстве своём, хотели, чтобы было раскрошено как можно больше аппаратуры и подожжено как можно больше гитар. Нас всех это потихоньку начало доставать, в особенности Хендрикса.»

Кроме того, отношения между Джими и Ноэлом были уже окончательно испорчены. Ноэл считал, что Хендриксу незаслуженно достаются все лавры и не хотел мириться с ролью статиста. Он организовал собственную группу FAT MATTRESS и даже добился, чтобы она открывала выступления THE EXPERIENCE в Европе.

Последний концерт THE JIMI HENDRIX EXPERIENCE состоялся в конце июня 1969 года на стадионе Майл Хай в Денвере. После концерта один из журналистов спросил Ноэла: «А Вы что здесь делаете? Я думал Вы уже ушли из группы.» Ноэл очень бурно отреагировал на это: он улетел в Англию и заявил о своём уходе из группы.

Митч отыграл вместе с Джими на фестивале в Вудстоке и на одном благотворительном концерте, и после этого их пути разошлись.

Несколько месяцев спустя, Хендрикс, разочарованный работой со своей новой группой BAND OF GYPSYS, сделал попытку возродить THE EXPERIENCE. Музыканты дали пресс-конференцию, пообещали большое турне, но потом Джими и Митч решили всё таки отказаться от у слуг Ноэла. Басистом группы, которую назвали CRY OF LOVE стал Билли Кокс.

Восемнадцатого сентября 1970 года Джеймс Маршалл Хендрикс скончался от передозировки снотворного. На его похоронах Митч и Ноэл стояли у гроба держась за руки. В последний раз все трое участников самой феноменальной поп-группы всех времён были вместе.


Хроника записи альбома «Electric Ladyland»

«Джими ещё далеко не исчерпал своих возможностей: множество граней его таланта неизвестно широкой публике», – говорил Чес Чендлер в 1968 году. «Когда мы приступили к записи альбома Electric Ladyland, я понял, что Джими не нуждается больше в моих услугах – он всё делал по-своему. Тогда я просто сказал себе: «Отлично, ребята, не буду вам мешать».

«Мой первоначальный успех показал, что мы движемся в верном направлении», – говорил Джими. «Но это был лишь первый шаг. Сейчас у меня множество планов, и в этом году мы серьезно намереваемся их осуществить. Прежде всего, наши записи должны стать совершеннее с чисто технической точки зрения: до сих пор мы не были полностью удовлетворены качеством ни одной из них; Чес Чендлер, бывший до недавнего времени нашим продюсером, не обладает чутьём, необходимым человеку, сидящему за микшерским пультом. Иногда случалось так, что я заканчивал вещь, отдавал её в чужие руки, и её просто гробили во время сведения или при изготовлении мастер-ленты. Впредь мы собираемся сами обо всем заботиться. Нам будет помогать в этом Дэйв Мэйсон, покинувший Traffic, чтобы, помимо всего прочего, заняться и нашими делами. Он мыслит совершенно по-новому, у него есть оригинальные идеи в области техники записи и чутье на новые звуки. Сам я абсолютно точно знаю ЧТО ИМЕННО я хочу услышать. Я собираюсь пригласить в студию Бадди Майлза и Пола Карузо. Ноэль тоже хочет кого-то пригласить».

«Мне хотелось работать вместе с Fat Mattress», – поясняет Ноэль, «поскольку это давало мне определённый стимул». (Fat Mattress – cобственная группа Ноэля Реддинга, с которой он работал в то время. – прим. перев.) «Кроме того, я предполагал участвовать в продюсировании, и у меня были определённые идеи, но Джими не дал мне такой возможности».

«Я полагаю, что в следующем альбоме будет больше инструментальных соло, и композиции будут длиннее», – продолжает Джими, «поскольку просто невозможно выразить свою идею, когда на каждую вещь отведено по две минуты. Я хочу, чтобы это был двойной альбом, хотя наша компания от этого не в восторге. Я готов потратить на запись всё до последнего пенса, только бы добиться достаточно хорошего результата. Примерно в конце лета мы собираемся предложить концепцию поп-музыки, абсолютно отличную от всего, что вы когда-либо слышали. Пока я не хочу ничего об этом рассказывать. Вы сами всё услышите, когда придет время».

«Я – очень противоречивый человек, очень многое зависит от того, что я чувствую в определенный момент. Случается, что я сочиняю что-то в спешке, но тем вещам, над которыми я работаю сейчас, я уделяю намного больше внимания и стараюсь, чтобы они не получились примитивными. Я хочу поэкспериментировать с различными инструментами: мы сохраним основное трио, но будем приглашать «гостей» каждый раз, когда захотим добиться какого-то особенного звучания».

Electric Ladyland был создан во время «шляпного периода» Джими, продолжавшегося с середины декабря 1967 вплоть до следующего лета. В это время шляпа была такой же неотъемлемой чертой имиджа Джими, какой в 1967 был военный китель, и какой стал его хайратник в 1969. В это же время состоялось большое американское турне The Jimi Hendrix Experience. «Работа над нашим новым альбомом, вне всякого сомнения, сильно страдает от гастрольных поездок», — жаловался Джими», именно по этой причине он до сих пор не выпущен. Мы еще не закончили запись, так как над некоторыми песнями приходится работать очень подолгу. Альбом будет содержать всего около двадцати композиций. Сейчас у нас уже готовы пять, и, когда их будет порядка пятнадцати-восемнадцати, альбом увидит свет. Мы поступаем таким образом, поскольку у нас накопилось очень много хорошего материала. Я не знаю, насколько эти песни будут успешны в коммерческом плане, но время идет, мы много работаем, наш саунд изменяется, и накапливается новый материал.

Если мы подождем полгода и выпустим пластинку, а затем, еще через полгода – вторую, то она уже не будет отражать состояние группы на текущий момент, так как мы постоянно развиваемся, и в этом альбоме мы стараемся наиболее полно отразить всё, что происходило с нами за последние шесть месяцев. Все эти композиции – очень личные, они – это часть нас. Именно поэтому мы хотим высказать всё это как можно скорее: сейчас мы – ТАКИЕ, и нам хочется, чтобы все об этом узнали, прежде чем мы изменимся».

На вопрос об обложке альбома Джими ответил: «Поначалу мне хотелось заполучить туда Верушку, эту потрясающую женщину ростом около шести футов и семи дюймов; она такая сексуальная, что вам просто сразу хочется… м-м-м… (Верушка - одна из самых известных супермоделей конца 60-х годов; её можно увидеть в фильме Микеланджело Антониони «Фотоувеличение» - прим. перев.) Вообще-то мы хотели такую картину, где она вела бы нас, закованных в цепи, по пустыне, но никак не могли найти подходящего места для съемок, и, кроме того, не могли с ней связаться, так как она была в Риме. Но у нас есть классный снимок, где мы, вместе с какими-то детьми, сидим на бронзовой статуе Алисы в Стране Чудес, что в Центральном Парке».

«Нас фотографировала Линда Истмэн», – добавляет Ноэль.

Джими послал снимки, сделанные Линдой Истмэн, в компанию Уорнер Брос в сопровождении записки следующего содержания: «Уважаемые господа! Нам бы хотелось, чтобы Вы использовали эти снимки при оформлении альбома. Желательно поместить их на развороте, рядом друг с другом, вперемешку цветные и чёрно-белые, разных размеров. Что касается обложки, пожалуйста, используйте для одной стороны цветное фото нас с детьми на статуе, а для другой три наших портрета хорошего качества, неважно цветных или чёрно-белых. Какие-либо значительные отступления от данных пожеланий приведут к несоответствию оформления характеру музыки и нынешнему состоянию нашей группы. Заранее вам благодарен. Джими Хендрикс».

После выхода альбома в Великобритании у Джими были большие проблемы. «Я не имел никакого отношения к этому идиотскому конверту. Я даже не хочу говорить об этом. В американском издании на обложке были помещены наши с Ноэлем и Митчем фотографии, а разворот содержал около тридцати отличных новых снимков. Но все постоянно интересуются этой дурацкой английской версией, которая, похоже, втянула меня в неприятности. Я ничего об этом не знаю. Я понятия не имел, что они напечатали там фотографию толпы голых девок».

Как объясняла Джейн Симмонс в бюллетене фан-клуба The Jimi Hendrix Experience, вариант оформления, предложенный Джими, «не попал в Британию к началу печатания тиража, и, таким образом, парням пришлось придумывать что-то свое. Эта идея показалась им очень забавной».

Джими говорил: «Людям в Британии не нравится эта обложка и я их вполне понимаю. Я сам никогда не согласился бы поместить туда этот снимок, но это было сделано без моего ведома. Всё это дерьмо собачье. Кроме того, мне не нравится, что фотограф так изуродовал девушек. Некоторые из них – очень хорошенькие, но этот парень исказил изображение с помощью «рыбьего глаза» или какого-то другого объектива, и, хотя девушки были симпатичные, на фотографии они вышли бесформенными. (Вообще английская обложка данного альбома действительно накликала на группу неприятности: альбом даже был запрещен к продаже в Калифорнии, и, неудивительно, что Джими так возненавидел её. Однако впоследствии этот вариант оформления, благодаря раздутому прессой скандалу, стал своего рода символом «концептуальности». По словам фотографа Дейва Кинга, он задумал её как нечто прямо противоположное образу женщины, культивируемому журналом «Плэйбой»: «на оригинале фотографии присутствовали все эти естественные розовые тона, но дешевая печать сделала изображение темным, пещерным», а девушек, по словам одной из них, «похожими на старых проституток». Некоторые из моделей даже подали в суд на компанию, требуя компенсации морального ущерба. – прим. перев.). Наша цель – подвергать человеческие души испытанию и очищать их. Мы идем по пути трансформации нашей музыки в религию. В любом случае, она уже сейчас достаточно духовна, и мы хотим, чтобы именно с таких позиций люди её оценивали. Мы называем это – Музыка Электрической Церкви. Для нас это – как религия. И некоторые женщины для нас, всё равно, что храм. Многие «групиз» разбираются в музыке лучше парней; их называют «групиз», хотя сам я предпочитаю термин «Электрические Леди». И весь наш альбом Electric Ladyland – о них». (Следует иметь в виду, что слово «электрический» в молодежном сленге того времени означало «связанный с ЛСД, психоделический» – прим. перев.)

«Ну а сейчас давайте поговорим собственно об альбоме. Прежде всего, я доволен содержанием этой записи. Только пара номеров осталась от британских сессий: всё остальное было записано в Нью-йоркской двенадцатиканальной студии Рекорд Плант. Это новая студия, звукоинженеры там – наши единомышленники, и мы все по ходу дела чему-то учились. Всё было просто великолепно».

«Мне кажется, мы приступили непосредственно к записи Electric Ladyland где-то около середины апреля 1968», – вспоминает Митч Митчелл, «мы отправились в Штаты, поскольку Гарри Келгрен, с которым мы работали на Мэйфэр, вместе с приятелем раздобыл где-то денег и ухитрился открыть собственную студию. Рекорд Плант была намного меньше соборообразного помещения студии «Олимпик», но позволяла добиться отличного звучания».

«Я прибыл в Штаты в апреле шестьдесят восьмого», – вспоминает Эдди Крамер. «Что же касается истории записи Electric Ladyland , несколько номеров были записаны в четырёхдорожечном варианте еще до моего отъезда из Англии, и затем на Рекорд Плант мы перемикшировали их на двенадцатиканальной аппаратуре, которая, надо сказать, была довольно-таки ублюдочной. Двенадцать дорожек были лишь временной мерой, и, вскоре, мы перешли на шестнадцать, закончив альбом уже в таком формате. Джими тогда впервые довелось поработать на такой аппаратуре, и он был счастлив как ребенок».

«Мне все говорили, что Рекорд Плант не отвечает современным стандартам, что там нет возможности цифровой записи и всего такого», – вспоминал Джими, «может это и так, но для того, что мы пытались высказать в то время, она подходила просто идеально. Конечно, в США есть возможность работать и на шестнадцати дорожках, но кому это надо? На самом деле, даже четырёх уже вполне достаточно. Всё зависит от того, какую музыку ты играешь: тем, кто играет безо всяких выкрутасов, лишь изредка требуется больше, как это случалось с некоторыми вещами с нашего нового альбома. Я называю это музыкальным экспрессионизмом. В этом альбоме важна концепция, это не просто набор песен: каждая незначительная мелочь, которую там можно услышать, что-то обозначает. Но мы не играем в игры со слушателем, пытаясь заставить его ломать голову, мы действительно каждый раз имеем в виду нечто конкретное, что является частицей нас самих».

«В записи принимало участие большое количество знаменитых музыкантов. Некоторые сессии скорее напоминали какие-то супер-джемы. На одной из композиций играет Эл Купер (один из основателей группы Blood, Sweat & Tears - прим. перев.), на другой – Стив Уинвуд; всё это вышло совершенно случайно. Еще на паре вещей играют ребята из Канзаса, которые просто тусовались в той же студии. Альбом получился настолько личным, потому, что мы всё сделали сами, лишь с небольшой помощью Стива Уинвуда и Бадди Майлза. Одну из песен написал Ноэль, но, в основном, весь материал – мой: электрический фанк, переходящий в блюз и в хард-рок, а затем во что-то совершенно противоположное и абсолютно фантастическое. Я не хочу сказать, что это – шедевр, но это – ЭКСПЕРИМЕНТ (в оригинале – The Experience. – прим. перев.) Некоторые композиции звучат очень жестко и сыро, другие – «фанки» и несколько вещей получились очень страстными».

Ноэль Реддинг: «Джими очень любил «поколдовать» над записями: иногда мы тратили целую ночь на то, чтобы записать какую-нибудь дорожку с шумами. Казалось, ничего не происходит, а если и происходит, то настолько медленно, что ты не можешь с уверенностью сказать, действительно ли это так. Иногда мне всё это очень не нравилось».

«Уважаемые господа!» – писал Джими в сентябре, высылая в компанию Уорнер Брос уже законченную фонограмму. «Мы очень сожалеем о просрочке времени, но вы можете не сомневаться, что мы старались изо всех сил, выступая с концертами и работая в студии».

Джими: «Мы сочинили эти песни, сами записали и спродюсировали их. Я лично занимался продюсированием, и я очень горжусь всем этим, поскольку я собственноручно проделал огромную работу и не могу отрицать, что запись абсолютно точно отражает чувства, которые я испытывал в то время. Мы опирались на опыт, полученный во время работы над Axis и Are You Experienced?, но эти альбомы, в основном, были сделаны Чесом, и я впервые делал всё сам. Эдди Крамер и я. Нам хотелось всё делать самостоятельно».

Когда Эдди прибыл в Нью-Йорк, он обнаружил, что какое-либо расписание звукозаписывающих сессий отсутствовало, и Джими абсолютно не заботило, во сколько всё это обойдется: «Было очевидно, что это – начало новой эры: музыка становилась всё более изощренной, мы всё больше времени проводили в студии, и Джими имел намного больше времени для реализации своих идей».

Митч: «Мы буквально оккупировали Рекорд Плант. Джими стал проводить столько времени в студии, так как мы стали зарабатывать кое-какие деньги и могли себе это позволить. Ноэлю не нравилось по столько времени зависать там… действительно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь следил за всем этим… очень много времени и энергии было потрачено впустую».

Джими: «Это действительно было очень дорогое удовольствие: что-то порядка шестидесяти тысяч долларов. Одной из причин этого было то, что мы работали в студии и одновременно как бы находились в турне. Это требовало очень большого напряжения сил, поско